Оксана не называла себя супругой Петра, потому что у их были довольно вольные дела. А в 2018 году Шалыгина совсем ушла от акциониста. Это случилось через два месяца опосля того, как он вышел из кутузки в Париже.
«Что-то осознавать про ситуацию, в какой оказалась, я стала, когда Петр посиживал в кутузке во Франции. Пока он был в заключении в Москве, этого еще не вышло. А во Франции мы расстались на одиннадцать месяцев. И чем подольше мы были друг без друга, тем лучше мне было, тем счастливее я себя ощущала. Я могла решать за себя, не испытывала давления, которое было постоянно рядом с ним. Я начала решать трудности с булимией, и это тоже добавило осознания. В тот момент, думаю, я начала себя мало растождествлять с ним и совершенно осознавать, до какого уровня беспощадности мы дошли. Поэтому что то, что я обрисовывала в конце книжки, то, что было во Франции, — это запредельный уровень беспощадности. Это были не попросту бытовые избиения — нет, это ужаснее. Это было уже пыткой, это можно сопоставить с концентрационным лагерем по экстремальности», — признается Оксана.
Шалыгина выпустила книжку «По лицу он меня не лупил», в какой детально обрисовала все сцены насилия, через которые прошла. Когда они жили с Петром в парижском сквоте (здание, обычно, нежилое, в каком тусуются неформалы — прим. «СтарХита»), у Оксаны был флирт с иным парнем. Павленский тогда не только лишь избил ее, да и изнасиловал.
«Когда тебя лупят, это одно чувство, а когда тебя насилуют — совсем другое. Весьма не достаточно места остается в голове, куда можно спрятаться, чтоб не сойти с мозга. Достаточно трудно обдумывать, что близкий человек может созодать с тобой такое. Это происходило любой вечер перед сном. Садистские изнасилования длилось недолго — некоторое количество дней. Далее они были уже не необходимы. Когда ты стопроцентно лишаешь человека воли, далее для тебя довольно просто определенным образом на него поглядеть. И ты его уже контролируешь, он для тебя покоряется. Ты приходишь и говоришь, что он должен создать. И он делает то, что для тебя необходимо. Я не могла сказать «нет», и уйти я тоже не могла», — вспоминает Оксана.
Оксана поддерживала акции Петра
Время от времени две их дочери становились очевидцами ожесточенного воззвания отца с мамой. «Алиса мне пересказывала свои мемуары: «Я сижу на кровати, смотрю мультики, а он тебя рядом лупит стулом». У меня на руках Лиля малая, которая лишь что родилась. И Лиля позже вспоминала: «Я сижу под столом, и он тебя лупит». То есть все они лицезрели и помнят. У их тоже травмы, с которыми мне еще предстоит иметь дело», — поделилась Оксана.
Скопинский маньяк скоро выходит на свободу — что о этом задумываются его жертвы
Шалыгина была практически зависима от Петра и делала то, что он желал. В один прекрасный момент они на время расстались, полгода не были вкупе. По возвращению Оксана отрубила палец. «Он не воспринимал меня просто так, было недостаточно того, что я поняла, что поступила некорректно, мачалась без него, без малышей, которых он забрал у меня, не давал с ними видеться. Он всегда мне гласил: «Ты обязана вернуть связь». Мы встречались любой вечер, он гласил: «Я желаю, чтоб мы жили вкупе, но я не могу тебя так принять, ты нарушила связь меж словом и делом и можешь лишь действием каким-то ее вернуть». Я задумывалась любой денек, просто изводила себя. Позже меня озарило: якудза! Стала читать в Вебе, что предательство можно смыть лишь кровью, и эта мысль сходилась с тем, как мы жили: необходимо совершать отчаянные поступки, необходимо быть крутым. Мне было плевать на свое тело. И лишь на данный момент я понимаю, что на самом деле сделала с собой, — я вправду отрубила часть себя и, пусть и символически, дала ее другому человеку. Петр весьма гордился сиим, гласил, что это метка на всю жизнь: хоть какой мужик увидит, что это было изготовлено ради него», — вспоминает дама.
Оксана Шалыгина
Из-за романа с Павленским Оксана бросила отпрыска от первого брака. На данный момент юноша уже взрослый, ему 18 лет. С матерью он разговаривать не желает.
«Я связалась с отпрыском два года вспять в ноябре, как мы с Петром расстались. Написала ему, что желала бы разговаривать. Он практически не отреагировал. Я понимаю абсурдность ситуации — твоя мама теряется практически на всю твою жизнь, позже возникает и гласит: «Привет, я желаю с тобой разговаривать». Думаю, что он защищает себя психологически, просто не дает мне больше создать ему больно. Я мечтаю, естественно, что ситуация поменяется. Но для этого необходимо время, пока он мне не верует», — поведала Оксана изданию Wonderzine.
Фото: Андрей Никеричев, Кирилл Зыков/АГН «Москва», Миша Огнев/PhotoXPress.ru