Арбитр Кировского районного суда Томска никогда не упомянул имя Алексея Навального в отказе на его жалобу по поводу бездействия следствия в деле о его отравлении
Navalny.com
Алексей Навальный
Алексей Навальный / YouTube
Арбитр Кировского районного суда Томска никогда не упомянул имя Алексея Навального в отказе на его жалобу по поводу бездействия следствия в деле о его отравлении. Оппозиционер выложил на собственном веб-сайте копию документа, предложив отыскать в нем свою фамилию.
«Мы все уже привыкли к тому, что некий религиозного нрава ужас мешает Путину произнести мою фамилию. Отсюда нескончаемые «фигурант», «этот государь» и так дальше. Но это дело его: не желает — не именует. В конце концов, нигде не обозначено, что он должен чьи-то фамилии произносить. Но вот для вас совсем замечательный пример того, как эта практика эскалируется и туда, где упоминания фамилии избежать, чудилось бы, нереально», — пишет Навальный.
В постановлении томского судьи оппозиционер бытует как «лицо, претендующее на роль потерпевшего». Представителем Навального в суде выступал директор Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Иван Жданов, заявителем — юрист ФБК Вячеслав Гимади.
Основной редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов направил внимание в собственном телеграме, что, согласно документу, постановление о отказе в возбуждении уголовного дела по факту покушения на Навального отменено.
«…в судебном заседании установлено, что в истинное время постановление о отказе в возбуждении уголовного дела отменено и проводится доборная проверка, которая не окончена, в то время как по ее окончании может быть принятие 1-го из решений, предусмотренного ч.1 статьи 145 УПК», — говорится в постановлении.
В ответ на требование Навального возвратить ему изъятые в процессе доследственной проверки вещи отмечается, что в УПК нет «властной обязанности» следователя возвращать изъятые вещи сразу с отказом в возбуждении уголовного дела. В итоге арбитр не усмотрел бездействия томских следователей, на которых сетовал Навальный.
Сам политик именовал такое решение понятным: «недозволено же расследовать грех, совершить которое повелел президент страны. Даже признать факт злодеяния недозволено, ведь по другому я смогу знакомиться с материалами, экспертизами и т.д.».